М.Л.Плахова

Б.В.Алексеев

Вверх и вниз по Амазонке

Книга известных художников М. Л. Плаховой и Б. В. Алексеева во многом отличается от научно-популярных книг и рассказов о путешествиях. Все началось с того, что профессиональные художники участвовали в научных экспедициях на научно-исследовательском судне «Дмитрий Менделеев» в Тихом океане, позднее — на корабле «Академик Курчатов» в Индийском океане.

Встреча в океане. Самое синее. Два раза о шлюпке. Ахмед ибн Маджид и Сулейман Махри

 Он откладывает в сторону большие садовые ножницы и с готовностью оборачивается:

— Эту птицу островитяне называют индийской майной.

Похожая на скворца бойкая птичка нашла приют на Сейшелах. Если повезет, можно увидеть и райскую мухо­ловку с острова Ла-Диг, ту самую, что считали исчезнув­шей с лика Земли.

Сидим, блаженствуя на прогретом солнцем валуне (сейшельцы игнорируют скамейки, о чем говорит их пол­ное отсутствие), но райская мухоловка летает где-то в другом месте.

Неподалеку от берега, дробясь в танцующих отраже­ниях, скользит шхуна «Леди Эсм», перевозит пассажиров из Виктории на многочисленные острова.

Вскоре попутчики наши уходят к северной окраине Виктории, где улочки упираются в четырехсотметровый конус горы, увенчанный антеннами и мачтами, мы же, верные принципу «чем дальше, тем интереснее», избираем дорогу, уводящую из города.

Все реже домики под оцинкованными крышами, все уже полоска асфальта. В глубине зеленеющих лужаек хижины, крытые пальмовыми листьями, сохнущее белье, запахи пищи, детские голоса.

«Каждой семье — свой дом!» — провозгласил прези­дент Альбер Рене как одну из первых задач молодой рес­публики. И хотя ежегодно строится около семисот домов и начата застройка четырех жилых массивов, дела пока обстоят неважно.

Бредем, оглядываясь по сторонам. Прогнулся над руслом слабеющей речушки старый мостик, робкие струй­ки с трудом пробивают путь среди вросших в почву гра­нитных валунов, мощными зелеными джунглями заросли извилистые берега. Речушка впадает в океан, окрашивая воды побережья мутным, рыжим цветом. Тяжелая сумка оттягивает руки, опустел термос. Не сговариваясь, свора­чиваем на грунтовую дорогу с глубокими засохшими ко­леями к небольшому домику, одиноко притулившемуся под могучим шатром дерева.

Истошным, визгливым лаем заливается черная соба­чонка. Немолодая креолка в полинялом платье, повязанном крест-накрест шалью, поднимает голову, не прекращая стирки, в деревянном корыте ритмично двигаются большие

натруженные руки. Над мыльной пеной танцует веселая радуга, из крана заманчиво бьет струя воды. Знаками прошу разрешения наполнить термос, хочется пить, гудят ноги. Немного передохнуть — и дальше, за поворот, где полощет листьями банановая роща и тянутся вверх стволы пальм.

Алексеев

Наконец-то мы остановились. Люди везде люди, без языка можно найти общий язык. Нас напоили, усадили на кривоватый чурбачок и даже одарили кокосовым орехом с кисловатым прохладным соком. Отполированные валуны, как каменные пальцы, торчат из влажного песка: несколько часов назад возле них еще плескался океан. Сейчас отлив, вода отступила, но он совсем рядом — серебрятся солнеч­ные блики, будто движется косяк блестящей рыбы.