М.Л.Плахова

Б.В.Алексеев

Вверх и вниз по Амазонке

Книга известных художников М. Л. Плаховой и Б. В. Алексеева во многом отличается от научно-популярных книг и рассказов о путешествиях. Все началось с того, что профессиональные художники участвовали в научных экспедициях на научно-исследовательском судне «Дмитрий Менделеев» в Тихом океане, позднее — на корабле «Академик Курчатов» в Индийском океане.

Идем к островам Альдабра. «У вас впереди бурун!» Я — как все. Лунным этюд

Барханы прижались к земле, слились в сплошную массу. Темнота все плотнее. Давящая. Осязаемая. Говорят, пустыня всегда манит и уходит от путника, ночью это ощущение еще сильнее. Тихо ползет машина, светом фар, как слепец, ощупывая дорогу. А она и вовсе исчезла, растворилась под колесами, узкие лучи фар бьют поверху, едва обозначая колею. Но какую? Колеи раздваиваются, перекрещиваются и расходятся в стороны, чтобы больше не встретиться никогда. Вырванные щупальцами света, тянутся сухие, искривленные пальцы саксаула.

— Если техника подведет, недалеко до трагедии,— говорит наш спутник, сотрудник Института пустынь.— Пустыня, она не шутит.

И вдруг что-то неуловимо, тревожно изменилось: пропа­ли из виду рубиновые огоньки задних фонарей нашего поводыря — головной машины, единственного ориенти­ра в хаосе песков. Водитель нервничает, увеличивает скорость, затем останавливается вовсе. Стоим с выклю­ченным двигателем, прислушиваемся к тишине, мо­жет быть, услышим шум мотора? Но машины как не бывало.

Потрескивают, остывая, песчинки. Странное чувство потерянности охватывает в песках. Безмолвие и неподвиж­ность таят угрозу, напоминая о засаде, когда охотник ждет удобного момента, чтобы прикончить зверя. Под нога­ми смутно белеет горка отполированных солнцем и ветром верблюжьих костей. С левой стороны небосвода творится непонятное: багровое сияние ширится, из-за горбатых гряд блестящим малиновым осколком выскальзывает краешек лунного диска. Анилиново-красная луна с замет­ными пятнами и вмятинами катится, набирая высоту, постепенно теряя огненный цвет.

Ласковая, кроткая красота тропической ночи Южных морей не таит угрозы, вызывая лишь восторг перед искусно поставленным природой спектаклем.

Дремлет облитый лунным светом корабль, неподвижен

неусыпный страж-локатор. Океан вздыхает, нежится, лишь страдающие бессонницей облачка ощупывают светлыми краями небо.

Кистями, мастехином записан квадратный холст. Ночь над Альдаброй навсегда принадлежит мне.

Вскоре Курчатов снимется с якоря и уйдет к группе островов Космоледо. Остается надеяться, что они будут к нам более благосклонны. Складываю этюдник под светом пасущихся на пажитях небесных таинственных звезд.